В память о командире остался позывной

Боец с позывным Луна рассказал о своей службе, а через три дня после нашей встречи отбыл в расположение своей воинской части. Дальнейшее повествование идет от его лица.

Увлекался военной историей

Мне всегда была интересна военная история, особенно российская за последние 150 лет, я старался узнать о ней как можно больше. Также увлекался командной военно-тактической игрой страйкбол, была заточка именно на военно-патриотическое воспитание. Тем более знаю, что со стороны отчима прапрадедушка – участник Великой Оте­чественной войны, прабабушка – труженица тыла, живая свидетельница тех лет. Со школы был уверен, что в случае сложной ситуации для нашей страны я пойду ее защищать. Понятие о военных действиях у меня было еще до службы. Когда пришла пора идти в армию, я был к этому готов. Отслужил срочную в ракетных войсках стратегического назначения с 2020 по 2021 год. Отдать долг Родине – это была моя святая обязанность, и я ее выполнил честно: родители получали благодарственные письма от командования, вернулся в звании ефрейтора.

Выбор был осознанным

После армии я устроился на Тетюшский механический завод. Работа хорошо оплачивалась, на то время была бронь от мобилизации. И все же я стал задумываться, что мне стоит идти на службу и подписать контракт. 

Сначала родители переживали, но мой выбор не осуждали. Когда после девяти классов я поступил в Тетюшский сельскохозяйственный техникум, по сути, я  жил уже самостоятельной жизнью. Они знают, что я сам принимаю решения и продумываю, какие последствия от этого будут. Мой выбор был осознанным, я к этому долго готовился.

Попал в штурмовую роту 

В начале декабря 2022 года я уже выехал в воинскую часть подписывать контракт. Неделю мы пробыли в части, выезжали на стрельбище, чтобы обновить свои навыки обращения с оружием. За «нулевую» отметку мы за­ехали уже 18 декабря, то есть пересекли границу Белгородской области и ЛНР. В моей команде было 30 добровольцев. Мы должны были прибыть в свое подразделение, которое стояло в обороне, но до него не доехали, нас забрали в штурмовую роту, которая в то время как раз формировалась. Когда я прибыл, мой командир предложил мне позывной Луна, а через два дня он погиб, так что мой позывной – в память о командире. Обстановка в зоне боевых действий в Сватовско-Кременском направлении была очень тяжелой, враг прорывался к Старобельску, к Луганску, ему была поставлена задача – к Новому году взять город Сватово. Остановить противника на тот момент наши войска смогли только на реке Жеребец. Обстановка тогда могла кардинально поменяться, и он мог прорваться дальше. Мы стояли у него на пути. Я был стрелком мотострелкового отделения мотострелкового взвода. В нашей штурмовой роте было три взвода общей численностью около 80 человек. Подразделение состояло в основном из добровольцев и контракт­ников. Командирами по большей части были военнослужащие-контрактники с боевым опытом, которые могли командовать взводом или отделением.

Отстояли «дорогу жизни»

Мы сражались за село Червонопоповка на трассе снабжения Сватово – Кременная, это своеобразная дорога жизни для всей группировки «Центр». Сейчас я могу озвучить эти названия, потому что прошло достаточно много времени. Это село находится в низине, и когда мы туда приехали, противнику оставалось только спуститься, ведь он был на господствующих высотах. Перерезав эту трассу, враг даже без серьезных боев мог взять Сватово, устремиться на восток и выйти к административной границе с Россией. Наш первый бой произошел с 25 декабря по 1 января. Новый год встретили в бою, штурмовали противника на господствующих высотах. За семь суток мы продвинулись на четыре с половиной километра. 

Село в свое время было большое, до военных действий там проживало до 800 человек. Когда мы там были, оставалось немного людей. Жители оказались между двух огней, удары со стороны укрнацистов были неизбирательные. К примеру, на Новый год был взорван единственный магазин вместе с его хозяйкой. Все отлично знали, что это не военный объект, велась торговля продовольственными товарами и товарами первой необходимости.

Приведу еще один случай такого рода военных преступлений укрнацистов в Червонопоповке. В начале года мы взяли одну позицию совместно с соседями, она называлась «Пасека». Там была заброшенная пасека в лесничестве Медвежье. Еще осенью 2022 года ее заняли укр­формирования, пасечника они убили. 

Под Червонопоповкой мы воевали до конца марта 2023 года. Потом вышли на заданные рубежи и там закрепились. 

Отодвинули противника вглубь

Затем нас вывели под Сватово, в резерв группировки. В начале лета прошлого года мы должны были отражать контр­наступление Вооруженных сил Украины. На тот момент считалось, что оно будет именно в ЛНР, в Сватовском районе. 

В июне стало ясно, что у врагов другие планы. Они начали свое разрекламированное наступление, в результате которого, по их заверениям, они отбросят нас чуть ли не до Азовского моря. В результате это контрнаступление произошло в Запорожье, под селом Работино. Мы пробыли под Сватовом до конца июня, планы нашего командования изменились, и мы сами пошли в наступ­ление на противника за реку Жеребец. Она являлась естественной границей между противоборствующими вооруженными силами. Высокий правый берег реки, то есть господствующая высота, был занят врагом. Административная граница ЛНР и Харьковской области находилась также на том берегу.

Становилось очевидно, что нам в любом случае нужно будет наступать на Харьковскую область, потому что на тот момент уже были полномасштабные заходы террористов на территорию Белгородской области. Нам нужно было создавать санитарную зону и отодвигать противника в глубину его территории. В начале июля мы пошли в наступление, и за две недели боев мой отряд, а потом и мотострелковая бригада, и вся общевойсковая армия, в которую мы входим, прорвали фронт на глубину трех с половиной километров, пройдя при этом около 8 – 9 километров в ширину. На тот момент наши успехи на Луганском направлении были больше, чем у противника на Запорожском. 
После этого в конце августа нас вывели из ЛНР на ротацию, полтора месяца мы восстанавливались, проходили боевое слаживание на полигонах, принимали пополнение, восстанавливали технику, бое­способность, и в начале октября прошлого года мой штурмовой отряд поехал в Донецкую Народную Республику для наступления на Авдеевку. 

Перед отпуском я пробыл под Авдеевкой три месяца. На данный момент это самый горячий участок тысячекилометрового фронта. Попав туда и начав там наступательные боевые действия по охвату Авдеевского укрепрайона, я был ошеломлен, так как все предыдущие операции, в которых я участвовал в ЛНР, ни в какое сравнение не шли с тем, что нам выпало в Авдеевке. 

Вес экипировки пехотинца – 20 – 25 килограммов. Задача – не только надеть это на себя, в этом снаряжении нужно дойти до места боевого столкновения, пешком проходишь до пяти километров, так как не заехать на транспорте. По высотам, по грязи, по скатам, оврагам, посадкам, то есть именно нужна нормальная физическая подготовка. В таких условиях обостряются все хронические болячки, я особо не болел, но у меня, когда заехали в Авдеевку, началась пневмония в октябре. Это была не просто простуда, принимал лекарства, перенес на ногах, болел месяц. 

Было очень тяжело, особенно первые несколько недель, мы несли потери.  Перестраиваться приходилось на ходу, так как противник сосредоточил здесь свои силы, воевали наиболее подготовленные, мотивированные подразделения, бригады. Этот участок в самой Авдеевке имел глубоко эшелонированную оборону, там враги окапывались с 2014 года, на коксохимическом заводе. Самые свежие позиции у них были подготовлены 3 – 4 года назад. Наступать было очень сложно, конкретно мое подразделение шло по открытой степной местности, пересеченной лишь лесополосами и оврагами, мы были как на ладони. Тем не менее за три месяца тяжелых боев мы прорвали оборону противника и прошли около пяти километров с учетом того, что оборона была эшелонированная. Наверное, Авдеевский укреп­район на данный момент является самым укрепленным в мире. Взять его для нас будет настоящей победой. Противник очень многое поставил на Авдеевку, это пригород Донецка, оттуда в основном и обстреливают Донецк. Часто бывает так, что свои военные неудачи враги компенсируют тем, что из ствольной тяжелой артиллерии кассетными боеприпасами и реактивными системами залпового огня стреляют прямо по городу. Что примечательно, горожане к этому привыкли, так живут уже 10 лет. Враг накрывает площадные цели, нет избирательности удара. Когда стояли под Сватовом, несколько раз становился свидетелем того, как, заведомо это зная, он разрушал гражданские объекты. На тот момент город находился в 10 километрах от линии фронта, дотуда доставала дальнобойная тяжелая артиллерия и реактивная система залпового огня. Пару раз становился свидетелем того, как в результате ракетных ударов сносили целые многоэтажки с гражданским населением. Когда приехали в Авдеевку, такая же ситуация. Стрельба идет не только по Донецку, враги стремятся разрушить все прифронтовые города, люди живут там в очень тяжелых условиях.

Осколок остановили банковские карты

У моего отряда нет постоянного пунк­та дислокации, мы всегда перемещаемся туда, где наиболее сложно и без нас не могут справиться: либо для отражения атаки, либо для совершения контратаки или наступательных действий с позиций тех, кто там стоит. 

В наличии полный спектр стрелкового вооружения, в отряде есть своя артиллерия, танки, минометы, мое личное оружие – автомат Калашникова. В достатке есть и снаряжение, и вооружение. В данный момент со снарядами тоже нет проблем, они не лимитируемые. Сейчас воюем под Авдеевкой. 

Продукты питания нам поставляет продовольственная служба, что-то доходит из гуманитарки, иногда сами закупаем то, что нужно. Когда находимся на восстановлении после выполненной задачи, готовим себе сами, полевых кухонь нет. Так принято, что каждое подразделение, каждый взвод сами решают, как будет организовано питание бойцов. Обмундированием нас обеспечивают. 

В феврале прошлого года у меня была контузия в одном из боев. Через несколько дней вернулся в строй. Полгода не слышало одно ухо, потом слух сам по себе восстановился. Начало падать зрение. Ранений за это время не получал. Летом был случай, когда снял с себя броню, и в этот момент прилетел снаряд, и осколок попал в грудь, а в кармане лежали две банковские карты, и они остановили его. 

Два раза командование предлагало пойти на офицерскую должность, но я отказывался, я предпочитал двигаться со своими товарищами, сослуживцами, боевыми братьями.

До конца марта 2023 года я двигался в пехоте, стал командиром отделения, потом был заместителем комвзвода. Затем меня перевели арткорректировщиком, оператором беспилотного летательного аппарата, потом назначили командиром отделения беспилотных летательных аппаратов. Мы ведем арткорректировку, аэроразведку. В настоящее время специ­фика моих задач немного другая, но работа тоже ответственная и сложная, от которой многое зависит. 

Последнее слово – за пехотой

Настроение у моих сотоварищей боевое, есть и мобилизованные, приходят новоприбывшие контрактники. Штурмовые действия, которые мы производим, – это самое сложное. Я не хочу принижать другие рода и виды войск, но наступать пехотой и идти вперед под огнем артиллерии, под беспилотниками и даже под огнем авиации – это тяжело, страшно, нужно иметь огромную силу воли и мотивацию, особенно в таких погодных условиях, как сейчас – холод и грязь. Таких боевых действий не было еще в истории – с таким вооружением, с таким уровнем военно-технического развития. Применяется все, что есть в наших вооруженных силах, кроме ядерного оружия. У противника тоже хорошее техническое обеспечение. У него очень много беспилотников, периодически летают боевые самолеты и вертолеты. Несмотря на то, что нынешние военные действия – прерогатива  артиллерии, беспилотников и авиации, последнее слово всегда остается за пехотой. Уверен, что именно на земле решается исход штурма, атаки, потому что именно пехота на земле и решает, будут ли опорный пункт, укрепрайон либо территория оставаться под контролем. Если на землю не ступила пехота, эту территорию не стоит считать взятой или контролируемой.

Мы никогда не сидели в обороне, не строили блиндажи, не обустраивали сложные оборонительные сооружения, постоянно в движении, у нас другой расход жизни. Погибают там чаще и калечатся тоже. 

Чтобы жизнь шла своим чередом

В зоне СВО я был 13 месяцев, пришел в отпуск в первый раз, так как не было возможности. У меня был штурмовой отряд, он постоянно должен быть укомп­лектован, с полным штатом, поэтому график отпусков сдвигался. На Новый год мне сказали, что дают отпуск, родных я не предупредил, хотел сделать сюрприз, и он у меня получился, вернулся с двумя медалями – «За отвагу» и «За боевое отличие». Я нисколько не жалею о том, что стал участником СВО, у меня есть свое мнение, свое видение ситуации.

Отпуск подходит к концу, отдохнул, посмотрел, как здесь, да все обычно. Люди женятся, рожают детей, трудятся, делают какие-то важные покупки – жизнь идет своим чередом. Во многом это наша заслуга – тех, кто защищает интересы нашей Родины, идет в бой, выполняет боевые задачи ценой жизни и здоровья, чтобы наши соотечественники жили и работали в спокойствии и сытости. Там, где мы сейчас находимся, такого нет. Для страны, которая ведет боевые действия, несмотря на санкции, на затраты, несмотря на то, что ее пытались экономически задушить, люди живут неплохо. И я осознаю, что мы делаем свое дело не зря, от многих мы слышим слова благодарности за наш ратный труд.