Когда пригодились сухари

(Тетюши, 7 июня, "Тетюшские зори, Дина Мансурова, фото из семейного архива Козловых). «В моей семье войну не забудут никогда», – убеждена жительница Льяшева Вера Козлова. Она специально приехала в редакцию, чтобы рассказать о своем отце, участнике Великой Отечест­венной войны. Бережно достала из сумочки фотографии и, аккуратно выложив их на столе, начала свой рассказ: «Мой отец, Ефремов Дмит­рий Васильевич, 1904 года рождения, ушел на фронт на следующий день после объявления о нападении фашистской Германии на Советский Союз, 23 июня. Он участник Курской битвы. 

Рассказывал, как ночью они переправлялись через ­Днепр. Плавсредств не было, в быстром темпе мас­терили плоты, шпаклевали лодки, протыкали щели солдатским бельем. Эту работу он знал, родился в Пролей-Каше, рос на Волге. Гребли котелками, касками, фашисты высвечивали реку сигнальными ракетами, а когда доплыли до середины Днепра, началась бомбежка. «Вода кипела, – вспоминал папа. – Берег с нашей стороны был пологий, а противоположный – крутой и обрывистый. С криками «Ура!» вскарабкивались и бежали в атаку. Стоял не­имоверный грохот, а к утру все затихло – почти все погибли. Каким-то чудом выжили лишь немногие. 

Маршал Жуков, впоследствии раздавая ордена, повторял: «Это все, что я могу…». Удос­товерение к ордену подписал ­собственноручно». Документ хранится у моего ­племянника, то есть внука Дмитрия ­Васильевича. Потом только солдаты узнали, что переправа была ложной, это была имитация, чтобы отвлечь врага. 
Папа говорил, что в книге Константина Симонова «Живые и мертвые» все сущая правда, про них написано. Перечитывал ее неоднократно».

Интересна довоенная жизнь нашего героя. Отец его – Василий, по рассказу внучки, был расстрелян белочехами во время народного восстания в селе, в 1918 году, испустил последний вздох на руках сына. Мать умерла в голодном 1921 году. Остались Дмитрий с братишкой и двумя сестрами круглыми сиротами. Сказать, тяжело, – не то слово, сам еще мал, но наравне со взрослыми и работать надо, и думать о семье, чем кормить родных, во что одеть, ведь сестренке младшенькой было всего 5 лет. В 16 лет решил жениться и привел в дом такую же сиротинушку – Таню Гришину, отец которой, Алексей, был расстрелян на «барже смерти», а мама умерла при родах.  Пережили пожар, сгорела изба в 1937 году, поехали искать счастья на стороне – в Алтайский край, но через два года вернулись. Дмитрий устроился работать лесником в Кашке, жили на кордоне. Сыновья, Василий и Георгий, по мере сил помогали отцу, две дочери – матери по хозяйству. Пятый ребенок родился 22 июня 1941 года. Отец в это время был в лесу, откуда и пришел со страшным известием: «Война!» Новорожденную нарекли Верой.   

«Всю войну прошел. Что интересно, то ли в Старой Руссе, то ли в Старом Осколе, я не запомнила, на железнодорожной станции отец увидел танки Т-34 с надписью на броне: «Колхозник Татарии». Как привет из дома, – продолжает повествование Вера Дмитриевна. – Рассказывал, что понял, что семья голодает: от жены, мамы моей, получил посылку с сухарями и с лекарственными травами. Сухари носил с собой. Они помогли ему и его товарищам выжить, когда попали в окружение под ­Ленинградом.

Отец сапером был. Мины снимали, отрываясь от своих частей километров на десять. Вернулся в сентябре 45-го, с орденом и медалями. Только с мамой недолго счастье семейное длилось, она умерла через год пос­ле его возвращения. Истощены мы были. Помню, все время есть хотели. Сестры работали на быках, и пахали на них, и что-то таскали. Я ведь маленькая была, но помню, сестра приходила и плакала, что быки не слушаются. Отец продолжил работу лесником, пчеловодом в совхозе, оттуда и на пенсию вышел. Умер в 1991 году, похоронили его в Льяшеве, где я живу.  В нашей семье мы свято чтим его память и память о войне».