Бахрам Галеев мог исполнить любую мелодию

(Тетюши, 24 декабря, "Тетюшские зори"). Участника Великой Отечественной войны, музыканта Бахрама Галеева хорошо знали горожане старшего поколения и при жизни называли Евгением: мало кому было знакомо его настоящее имя. 

Он родился 4 июня 1925 года в Тетюшах. Окончил татарскую семилетнюю школу, работал мастером в радиоузле. В январе военного 1943 года был мобилизован на войну. Служил в танковых войсках, был ранен, контужен. Награжден орденом Красной Звезды, орденом Славы II степени, орденом Отечест­венной войны, медалью «За победу над Германией в Великой Отечест­венной войне 1941 – 1945 гг.».

Вернулся домой в 1946 году. Работал в радиоузле, продолжая учебу в школе рабочей молодежи. Окончив ее, поступил в Елабужское культпросветучилище. Пос­ле его окончания трудился в Тетюшах, в детском саду, детском доме, Доме пио­неров, в музыкальной и средней школах преподавателем музыки и пения.
Бахрам Галеев ушел из жизни 2 марта 2001 года. 

Раиса Красноперова, дочь: 

–  Мой отец был человеком веселым, любил шутки и шутить. Он очень любил детей и не мог пройти мимо них, не обратив внимания: обязательно подбод­рит тех, кому это необходимо, успокоит, если ребенок капризничает. 
В быту он был хозяйственным, аккуратным, ответственным. Хорошо разбирался в электричестве, ему нравилось все делать своими руками. 
Очень любил природу, возиться в огороде: сажать, поливать, ухаживать за растениями. Посадил несколько сор­тов смородины, вишню, сливу. У нас была домашняя птица: куры, утки, гуси. Все по его инициативе – он любил за ними ухаживать. Уток он любил белых, а однажды у нас появилась рыжеватая уточка, она была меньше остальных и ­своеобразная. Она часто улетала со двора на пруд, преодолевая высокие тополя, и устраивала гнездо на берегу пруда, в кус­тах, где почти не ходят люди. Отец постоянно ее искал и прозвал дикой уточкой. 
Он был заядлым рыбаком, имел лодку, два мотора. С Федором Архиповичем Арсеньевым постоянно проводили время на Волге. У них была палатка, рыбацкие снасти и задор. Федор Архипович плел шикарные шляпы из соломы, сомбреро. Выходные дни мы часто проводили на берегу Волги, на островах вместе с родственниками и друзьями. Варили уху, пекли картошку, кипятили чай на костре, заваривая душистые травы. Рыба у нас была всегда: и свежая, и вяленая, и сухая, и соленая. Все хранилось в погребе, который вырыл мой отец. Ему помогали родственники. Он его сам ­зацементировал, ­весной набивал снегом, и все лето была возможность хранить в нем заготовки. 
В нашей квартире очень часто собирались родственники, которых было много, друзья, соседи. И без песен не обходилась ни одна встреча. Отец хорошо владел как татарским, так и русским языками. Играл на баяне любую мелодию, подбирая на слух. 
В народе его знали как Евгения Хабибулловича. О своем настоящем имени он и сам узнал только в 14 лет, по окончании семилетки. Мать назвала его Джавдатом (Женей). Она была неграмотная, а отец его зарегист­рировал Бахрамом, в честь своего друга. 

Константин Лебедев, ученик: 

– У Евгения Хабибулловича в музыкальной школе я учился всего год, но и за это время он успел меня многому научить. Он также преподавал у нас пение в средней школе. На его уроках мы пели замечательные песни! Он нам аккомпанировал на баяне и пел ­вместе с нами.
За все время учебы я не помню, чтобы Евгений Хабибуллович опоздал на урок или пропустил занятие. Он всегда был гладко выбрит, хорошо одет, грамотно говорил. 
Они были дружны с моим отцом: оба – участники Великой Отечественной вой­ны, волгари, поэтому у них было много общего. 
Верхом мастерства у него считалось умение исполнять карело-финскую польку. Перед глазами стоит образ Евгения Хабибулловича, когда он в любую погоду, будь то метель или слякоть, с тяжелым футляром в руках, ­спешил на занятия. 

фото предоставлено Ларисой Диановой