Дмитрий Володин: "В школу в лаптях бегали"

(Тетюши, 25 июля, «Тетюшские зори», Елена КАЛАШНИКОВА, фото автора). В короткое путешествие отправляемся после дождя. До населенного пункта – асфальт, поэтому о бездорожье говорить не приходится. Да и по центральной широкой улице, где с покосившимися избами соседствуют добротные постройки, можно  проехать на легковом автомобиле. 

Цель нашего визита – встреча со старожилом, 90-летним тружеником тыла Дмитрием Володиным и его женой Таисией. С помощью подсказок прохожих находим дом четы. Возле него – ковер умытой ливнем травы, которая слегка пружинит под ногами. ВОРОБЕЙ

В выглаженной голубой рубашке и темных брюках хозяин вовсе не выглядит на свой возраст, да и его супруга в цветастом платке, даже если из-под него робко выбивается седина, больше похожа на молодую женщину. Садимся рядом и беседуем. 

«Помню, нам еще в детстве рассказывали, что когда-то давно в Нармонке небольшая церковь была, барыня ее построила, но я этого не застал. Знаю, что в ней потом школа находилась. А село большим считалось, 140 дворов примерно. Это в 70-е годы народ уезжать начал. До Тетюш и Буинска была кирпичная дорога, щебенка то есть, а то подумаете, что кирпичи на дороге лежали, – шутит Дмитрий Васильевич и продолжает: – А в деревне – грязь по колено. В школу в лаптях бегали. Я их целую кучу износил».

Когда началась война, ему было 13 лет. «Помню, как сейчас, этот день – 22 июня: я в пять утра пришел в правление колхоза. На стене репродуктор висел. Вот и услышал я, что Германия на Советский Союз напала. Домой прибежал, говорю матери: «Мама, война началась», а она мне: «Врешь, Митька». А к обеду в село уже из военкомата приехали, мужиков на фронт забирать», – рассказывает труженик тыла. К осени в селе почти не осталось мужчин, работать пришлось женщинам и детям. Мама Дмитрия Васильевича была бригадиром, но поблажек никаких ему не делала: наравне со всеми заставляла трудиться. День Победы наш собеседник помнит хорошо: вышел ко двору, а около магазина народ поет и пляшет.

«Когда подрос, в клуб стал ходить, танцевали и пели под гармошку. Марьяжить (примечание автора: ухаживать за девушками) начали. Вот тут увидел ее (указывает на супругу) и полюбил, а потом и поженились. Прожили пять месяцев, и мне повестка в армию пришла», – говорит Дмитрий Васильевич. 

После службы работал в колхозе электриком, завхозом, управляющим. Есть в трудовой книжке отметка о том, что возглавлял пост пожарной охраны – он в конце восьмидесятых находился в Нармонке. 

На вопрос о том, хотелось ли когда-нибудь уехать из родных мест, супруги искренне отвечают: «Да, было такое. Но не жалеем, что остались. От города недалеко, и климат здесь хороший. А в гости мы к детям и внукам и сейчас часто ездим».

Выходим к дому. Высохли капли дож­дя на пахучей траве, недоверчиво смотрит на нас петух из подворотни. «Вот бы еще магазин здесь открыли. Два раза в неделю автолавка бывает, а так  приходится самим в Тетюши ездить.  Говорят, никто не хочет в продавцы идти», – сетуют Володины.

Уезжаем. Измеряют лужу справа от дороги дети в резиновых сапогах, судачат о своем, сидя на лавочке, старушки, размеренно и неторопливо течет жизнь в Нармонке...