Нина Васичкина шила рукавицы для фронта

(Тетюши, 8 мая, "Тетюшские зори", Галина Тазетдинова). 

Это поколение помнит военное и послевоенное время. Тетюшанка Нина Михайловна Васичкина рассказала нам о нем:

– Когда началась война, мне было семь лет. Мы с папой, мамой и сестренкой жили в Казани. Помню, было воскресенье, яркий, солнечный день, мы с мамой вышли во двор, а папа с соседом стояли на балконе, вдруг кто-то крикнул: «Война началась!» Папа громко сказал: «Да мы этих фашистов кепками закидаем и через три месяца будем дома!» 

В первые дни войны папа ушел на фронт, сначала он был ранен под Смоленском, подлечили, второй раз получил ранение под Сталинградом, демобилизовался по инвалидности в 1944 году.

Мама во время войны работала швеей, от мехкомбината шила на дому рукавицы для бойцов. С комбината привозили большие пачки тканевых заготовок, причем заготовки для пальцев шли отдельно, нужно было выполнить плановое задание. Иногда мама отрывалась от работы, за машинку садилась я, ноги еле доставали до ножного привода, но я старательно вела строчку. Потом приноровилась, дело быстрее шло, и я была очень довольна и горда, что помогаю нашим солдатам в борьбе с ­ненавистным врагом. 
Дома было холодно, батареи были еле теплыми, мы одевались, чтобы не мерзнуть. 
Хорошо помню огромные очереди за хлебом, ­который выдавался по карточкам, зимой выстаивать по нескольку часов на морозе было тяжело. Нам, детям, полагалось по 150 граммов хлеба в день, маме – 300. Однажды, когда папа уже был дома, у него в очереди украли карточки на весь месяц, родителям пришлось продавать нехитрые пожитки, вырученные деньги шли на питание. На базаре ведро картошки стоило 800 рублей. 
Голод вынудил нашу семью переехать в Нижний Услон, где от папиных родителей остался старый дом. Мы, дети, собирали на еду дикий лук, щавель, свербигу, которые росли на лугах, оттаявшая после зимы картошка с колхозных полей шла на лепешки, еще мама варила из нее кисель. Весной засадили огород картошкой, старательно отрезали небольшие ломтики от нее, где были глазки, чтобы посадочного материала было больше.
В День Победы мы были в квартире в Казани, которую не бросали, когда жили в деревне. Ранним утром в коридоре дома раздались громкие голоса, стало шумно, ходили люди, что-то обсуждали, смеялись. Оказалось, что война закончилась, Германия капитулировала. Вот радости-то было, соседи и плакали, и смеялись. Я поехала на улицу Баумана, где развернулись широкие празднества, было море народа, площадкой для выступления артистов стали военные машины с открытыми бортами, танцы, песни, звуки гармони неслись со всех сторон. А с крыши Дома печати, разносимые ветром, летели по улице листовки с победными лозунгами. Такого всеобщего, единодушного торжества и ликования я не видела никогда в своей жизни, это была Великая Победа для всего ­нашего народа.  
фото из семейного архива Васичкиных