Тетюшские села: там, где травы шумят

(Тетюши, 2 августа, «Тетюшские зори», Елена КАЛАШНИКОВА, фото автора).  Отправляемся в путь в пасмурный летний день в надежде на то, что небо не расплачется дождем, иначе до конечной цели добраться нам не удастся.

Минуя Киртели, движемся по проселочной дороге. Остались позади высокие сосны, гордо стоящие в царстве широких полей налитой пшеницы. Навигатор работать отказывается, поэтому, доверяя шестому чувству, на развилке уходим влево. Показавшиеся на горизонте крыши построек свидетельствуют о том, что едем в правильном направлении. 

Красный Восток
И вот перед нами широкая улица, по обеим сторонам которой – дома. Сразу удача: на лавочке рядом с одним из них сидит пожилой мужчина. Он сообщает, что попали мы в Красный Восток. 

Местному жителю Ивану Пучкину 86 лет, родился и вырос в поселке, сейчас живет с сыном. Говорит, что раньше был рыбаком. Больше из разговора ничего выяснить не удается, поэтому спешим к дому на противоположной стороне улицы, у которого бродит добродушный пес. В огороде замечаем пожилую женщину. Это Галина Герасимова. Она с готовностью соглашается пообщаться с нами.

«Родилась я в Васильевке, замуж сюда вышла. Почтальоном с 14 лет работала, из Киртелей почту носила каждый день, раньше газет много выписывали. А какая сумка тяжелая была. Потом в колхозе «Красный Восток» трудилась. Здесь и кроличья ферма, и птицеферма были, а в поселке – 28 домов. Это сейчас четыре осталось, одна женщина из Ульяновска на лето приезжает, а зимуем втроем. Дружно живем, в гости друг к другу ходим», – говорит она. 

Рассказывает и о том, как образовались Васильевка и Красный Восток. Первый поселок получил название по имени одного из первых переселенцев. Второй хотели назвать по тому же принципу – Порфирьевкой. Но народу не понравилось. По словам Галины Ивановны, отсюда хорошо было видно, как солнце всходит на востоке, а «красный» значит красивый. Но в брошюре, изданной к 80-летию населенных пунктов, есть и другая версия: «восток» – потому что поселение находилось восточнее первого, а прилагательное «красный» в пору становления социа­лизма было достаточно популярно.

Выясняется, что на единственной улице, Красновосточной, есть и водопровод, и газ, а медицинский работник и почтальон приезжают раз в неделю, причем в любую погоду. 

«Не одиноко здесь. Как будто и не надо никого больше. С утра выйду к воротам, помолюсь, перекрещу четыре стороны. Вот так и живу, – делится Галина Ивановна и, глядя вдаль и приставив ладонь ко лбу, добавляет: – В Васильевке дым, костер жгут, что ли».  
Едем в соседний поселок…

Васильевка
Минуем строящуюся церковь, в воздухе – сладкий аромат спелой ­клубники. Васильевка выглядит презентабельнее «соседа»: здесь и жилых домов побольше, и населения. Останавливаемся у одной из построек, чем вызываем неподдельное любопытство у двух коз и черной дворняги. Навстречу нам идет мужчина средних лет. Спрашиваем у него, с кем можно поговорить об истории поселка. Он охотно выступает в роли провожатого и ведет нас к Валерию Платонову. Но нас ждет неудача: сначала старожила не было дома, а вернувшись, он сообщил, что рассказать нам ничего, к сожалению, не сможет.

Тут же получаем другие координаты, но встреча опять не состоялась. Покидаем тихие улочки поселка. Опустили головы желтые цветы в заброшенном палисаднике, слегка шелестят на ветру листья клена...

Поднимая за собой клубы пыли, редакционная машина спешит в Тетюши, и все сложнее разглядеть на горизонте очертания двух поселков с одинаковой судьбой.