В этом году День Победы вместе с нами отмечают семь наших земляков – участников Великой Отечественной войны

(Тетюши, 7 мая, "Тетюшские зори")

Иван Николаевич Авдонин: 
– Война началась 
22 июня. Мы с товарищем с вечера по­ехали за Волгу, на озеро, рыбачить. И до того тихий день был, солнечный. Комары пролетали, и то слышно было. Как было тихо! От Волги озеро где-то в километре. Радио­узел в Тетюшах был на улице Свердлова. На все Тетюши его слышно было. Мы рыбачим и слышим, что-то радио не эдак говорит, громко. И поняли – война! Мы тут же собрались, все снасти покидали в лодку и поехали домой. А товарищ жил на буг­ре. Все снас­ти кинули ему во двор. Только ворота раскрыли, выходит из сеней его мать. Товарища звали Сашка Бызов. Выходит и вот плачет, вот плачет. Он: «Чего ты, мам?» А она: «Чего, Шура? Война! Германия напала!» А у него два старших брата, они как раз подлежали призыву на службу. Вот мы и узнали, что война. Выступление Молотова было в два часа дня. В домах радио не было. Подо­шли все слушать. Я пришел домой, мать тоже плачет. Отцу 38 лет, тоже подлежит призыву в первую очередь, и его как раз под Новый год взяли, с 1941 года на 1942-й. И в первом бою на Калининском фронте погиб. Прислали: «Без вести пропавший». А товарищи, которые с ним были (из деревни Федоровка), вернулись раненые. «Не может быть, чтобы он без вести пропал! Он был пулеметчиком, и у него был помощник, как он мог без вести пропасть, когда мы еще тут были? Наступали мы, а не немцы», – говорили. Он так и считался без вести пропавшим. Авдонин Николай Федорович его ­звали, 1903 года рождения.

Анастасия  Никоновна  Ананьева: 
– Для меня война началась в Сталинградском военном округе, где я служила 9 месяцев. Осажденный Сталинград бомбили днем и ночью. В августе 1942 года Сталинградский военный округ по Волге был переведен в Астрахань, там была сформирована 28-я ударная армия, в которую входил вновь сформированный 6-й отдельный полк связи. Шли в наступление ­через ­Калмыцкие степи.
Зима 1942 – 1943 годов была суровая. В землянках, где мы работали и отдыхали, было очень холодно и голодно. Одеты мы были не по-зимнему, согревались лишь собранными колючками, сжигая их в буржуйке. Воды тоже не было. Был один колодец, который охранялся часовыми. Когда выпадал снег, по возможности мы его собирали в котелки и растапливали теми же колючками в буржуйке, чтобы хоть ­немного попить воды.
1 января 1943 года освободили от немцев село Яшкуль, затем Элисту, которая пылала, как факел. Наш путь продолжался через Сальские степи и далее по югу нашей страны, освобождая от немцев города Батайск, Ростов-на-Дону, Таганрог, Каховку, Херсон, Николаев, далее страны: Чехо­словакию, Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, Восточную Пруссию, Кенигсберг и Берлин.
2 мая 1945 года фашистская Германия капитулировала, и День Победы с ­однополчанами я встретила в Берлине в отдельном Берлинском Краснознаменном ордена Александра Невского полку связи.

Шавкат Зарифович Ахтапов: 
– В 1944 году в возрасте шестнадцати лет меня призвали в ряды Красной ­армии. Сначала учеба, потом – служба во внут­ренних войсках. Но до того, как в них попасть, у солдат дос­конально проверялась биография – кого попало не брали. Охранял и сопровождал экстрадируемых немцев и преступников.

Илья Егорович Ведьгаев: 
– 16 мая 1944 года при форсировании реки Припять меня ранило. Произошло это так: пять дней воевали с напарником, его ранило. Надо заряжать ­диски в ­пулемет, один не ­успевал, начал помогать командир взвода. Залезли в окоп с командиром. Окоп маленький. Рядом взорвался немецкий снаряд. Разрывной пулей ранило в руку, в груди остался осколок, задело шею. Сначала даже не понял, что произошло, кругом стреляют, гул, огонь. Я начал терять сознание. Лечился в госпитале, затем снова на фронт. Направили в 155-ю отдельную местную стрелковую роту. Она находилась в лесу, охраняла базу боеприпасов. В воинской части прослужил до осени 1945 года. 28 октяб­ря 1945 года ­демобилизовался. 

Алексей Николаевич Романов: 
– С сентября 1939 года по июнь 1941 года я служил в стрелковом батальоне, с июня 1941 года по март 1942 года – топографом в артиллерийском полку, с марта 1942 года по апрель 1944 года – в пушечном артиллерийском полку, с апреля 1944 года по май 1946 года – в отделении истребителей противотанкового дивизиона, радистом. Уволен в запас 11 мая 1946 года.

Петр Матвеевич Фомин: 
– В январе 1943 года все ребята 1925 года рождения получили повестки, в том числе и я. Вся деревня вышла нас провожать. До станции железной дороги города Буа добрались на повозках, а потом ехали на пассажирском поезде через Казань на Дальний Восток, в город Бикин, в учебный центр, где до конца января я был зачислен в артиллерийский полк курсантом для освоения специальности телефониста. После прохождения курса молодого бойца, первого мая 1943 года, принял военную присягу.  В августе 1943 года отправили на фронт телефонис­том. Под Новый год рота, в которой числился я, получила приказ перейти линию фронта и занять заданные ­позиции. 
Рота ­двигалась ночью в тишине, и ­никто не ожидал предстоящей трагедии. Заработали вражес­кие пулеметы, автоматы и минометы, я свалился в какую-то яму и начал стрелять в сторону огневых точек, но через несколько минут я почувствовал сильную боль в правой руке и потерял сознание. Сколько времени я лежал на снегу, не помню, но пришел в себя лишь перед рассветом, попытался встать, но потревожил раненую руку и сильно крикнул от боли, в ответ никто не откликнулся. С трудом встал на ноги, посмотрел вокруг и увидел лежавших без движения солдат, пытался позвать по именам, но никто не отозвался. Тогда я понял, что все мертвы. Я стоял несколько минут в недоумении, и лишь чуть погодя внутренний голос потребовал: «Ты же связист, ты обязан доложить о случившемся командованию». Шел медленно, силы постепенно покидали, но вдруг я увидел идущих навстречу мне красноармейцев, понял, что ­добрался до своих. Через считанные минуты я доложил командиру полка о случившемся.  

Михаил Дмитриевич Якушкин: 
– Случилось мне сопровождать отправку зенитных орудий через линию фронта. Из-за постоянных обстрелов с воздуха были вынуждены остановиться в защищенном месте. Но наше командование не позаботилось о маскировке орудия, о чем и пожалели вскоре. Приехали к нам несколько легковых автомобилей. Сразу стало понятно – начальство прибыло. Мое внимание привлек высокий, подтянутый человек в комбинезоне – старший из прибывших. Он быс­т­ро выяснил всю обстановку, внимательно рассмот­рел все вокруг. Наши командиры неотступно его сопровождали. И вдруг на всю территорию раздались страшные крики. Что случилось? Оказалось, что этот самый проверяющий, увидев недос­татки маскировки, был взбешен безответственнос­тью нашего командования. Старший по званию отчитывал их. Это и был маршал ­Конев. Вот такая ­незабываемая встреча.

На сегодняшний день в ­Тетюшском районе проживают:  7 участников ­Великой Отечественной войны, 267 тружеников тыла и вдов ветеранов, одна  жительница блокадного Ленинграда.

Зинаида Харитоновна Бибина, ­
жительница блокадного Ленинграда: 
– Я не воевала, а выживала. Наша семья по программе переселения оказалась в Карело-Финской ССР. С началом войны нас пытались вывезти в тыл, но мы успели доехать только до Ленинграда. Был октябрь 1941 года. Отец добровольцем ушел на фронт, а мы остались в городе. Мне исполнилось пять лет. Сестренка Надя была шустрее, съев свой паек, шла по соседям просить хотя бы маленький кусочек хлеба. Но именно Наденька умерла первой. Мать вынесла ее трупик на улицу и положила за домом. На большее не хватило сил. Братик родился 10 февраля 1942 года. Каким-то чудом он смог дожить до эвакуации. Но вскоре мальчик умер, все же страшное недоедание дало о себе знать. Жизнь в ­Ленинграде помню, а как ­уезжали из него – нет.