Почти десять лет отдала любимому делу ветеран районной печати Татьяна ­Баскакова

– Пришла я в типографию по совету моей приятельницы Эльзы Хайруллиной. Сначала меня взяли ученицей ручного набора, а потом я попросила директора, чтобы перевели на линотип. 

Он спросил, умею ли я на нем работать, я ответила, что не умею, но вижу, как Эльза работает, думаю, что у меня получится. Стала учиться, постепенно дело пошло. Чтобы быстрее освоить новую машину, не считаясь с личным временем, я и в выходной садилась за линотип.  

Обычно трудовой день длился с восьми утра до пяти вечера, но всякое бывало, если не успевали, то, конечно, задерживались. Я набирала тексты для районной газеты «Авангард», дело ответственное. Один месяц я набирала русскую газету, потом – татарскую. Сначала для меня было непросто набирать дубляжную газету «Тэтеш таннары», я ведь татарский язык не знаю. А потом поняла – не так и сложно. Там ведь всего-навсего пять букв татарских, а остальные – русские. И все же, конечно, набирала я ее медленнее, чем «Авангард». При этом мне казалось, что татарский язык – очень певучий, музыкальный. Заведующей дуб­ляжной газетой Нурание Нурлыгаяновне Гариповой я не раз признавалась, что татарский язык красивый. Читаешь его – и петь можно. Когда набирала русский текст, я вчитывалась в него, улавливала смысл, о чем идет речь, мне это было интересно. Иногда опечатки исправляла, ответственный секретарь редакции Ольга Борисовна Неп­левская со мной соглашалась, благодарила. 

Линотип мне нравился, это по моему характеру – постоянное движение, быстрота: наберешь строчку – пустишь, идет отлив, в это время набираешь другую строчку, матрицы скатываются, скатываются по дорожкам, приятно слушать, ставятся в строчку, читаешь, это такой увлекательный процесс, что словами не передашь…      

Труд линотиписта непростой – жара, вентиляция не работала, смесь свинца, сурьмы и олова тоже неблагоприятно действовала на организм. Шум постоянный от машины был. По нему и определяла, если что не так в работе механизма. Остановишь машину, ­осмотришь, наладишь и снова продолжаешь работать. Если сложности возникали, приходил наладчик Володя Сафонов, он ремонтировал. 

На моем линотипе был такой недостаток – иной раз западала буква «н», где «нн» шло, поэтому время от времени проверяла текст и даже по слуху понимала – одна буква упала или две. 

Дети на экскурсии к нам ходили, я им объясняла, что да как, интересовались. В последнее время говорила: «Такая машина скоро уйдет на свалку истории».

Так и получилось – пришло другое время, компьютеризация, новое оборудование, наша профессия потеряла свою актуальность, и я вышла на пенсию.

То время вспоминаю с теп­лотой, коллектив был дружный, все делали сообща, на работу я шла с удовольствием, – рассказывает Татьяна ­Ивановна.