«На Кутырках, на бугре, хорошеньких только две…»

Сегодня она – часть города, вернее сказать, улица Любимовская. И все же в своем повествовании, с разрешения читателей, я буду называть ее по-старому, ласковым словом, которое откликается в сердце чем-то теплым и родным, – Любимовка. 

Первый день августа, полдень. В Любимовку отправляемся вместе с другом нашей редакции Олегом Евсеевым, его бабушка – уроженка деревни. Никого из ее жителей не предупреждаем о приезде, ведь спонтанные встречи с героями пуб¬ликаций часто носят особый характер. Буквально семь минут от города – и вот мы уже съезжаем с асфальтированной дороги на щебеночную, минуем маленький мостик и попадаем в деревню. Понаслышке знаем, что коренных жителей в деревне двое – это суп¬руги Никоноровы, жилых домов – около пяти, в остальном же покосившиеся строения и земельные участки – собственность дачников. 
Решаем прогуляться по единственной улице, по обеим сторонам которой старые домишки, к большинству из них из-за зарослей крапивы и репейника практически не подобраться. Понятно, что они – частная собственность, но нам очень хочется заглянуть внутрь, хотя бы через окно. 
– Это только мы с тобой такие сумасшедшие, кому еще надо по деревне бродить и в дома заглядывать, – шутит Олег Николаевич. 

Наши попытки познакомиться с обстановкой в покинутых избах не приносят успеха, поэтому довольствуемся ¬осмотром их фасадов и ворот (или того, что от них осталось). Вот на воротном столбе заржавевший квадрат с еле заметным номером дома – 26, рядом с ним – железная красная звезда с георгиевской лентой – знак того, что в доме жил участник Великой Отечественной войны, кое-где на окнах остался тюль, как напоминание о былом уюте… Грустно…
Подходим к одному из жилых домов. Заметив нас, пес поднимает лай, сообщая хозяевам о визите незваных гостей. Спрашиваем, где живут коренные жители Любимовки. Нас отправляют в дом напротив, к Никоноровым. 

На стук выходит пожилой мужчина с подогом. Мы представляемся, присаживаемся на лавочку у дома и начинаем ¬беседу.
Владимиру Александровичу – 91 год, его жене Ольге Яковлевне – 84 года. В Любимовке они родились, выросли, создали семью.
По словам мужчины, недалеко от их дома когда-то было здание правления колхоза, напротив него размещалась пожарная охрана, школа. Правда, их давно уже нет. По словам Владимира Александровича, ориентиром места, где когда-то была начальная школа, служит большое дерево. А деревянный клуб стоял у озера, кино любимовцам прямо на улице показывали, развесив полотно на стене. 

– В  пожарке сторожка была. Когда пожар – лошадей в телегу с насосом и бочкой запрягали. Воду качали из озера, которое рядом было, но оно заилилось уже. К озеру был подъезд дощатый. А на Троицу и у пожарных праздник был. Ездили они по деревне и каждый дом водой поливали. А за бочкой мальчишки бежали. И я, когда маленьким был, бегал. Нас поливальщики обольют, а вода ледяная, – с улыбкой вспоминает Владимир Александрович. – Школа была начальная, 4 класса, размещалась в деревянном здании. Детей было 64 человека. А людей в деревне – 500 человек до войны. Пошел в школу я в 1941 году, когда началась война, и окончил ее, когда она закончилась. Объ¬явили: «Вой¬на кончилась!» Нас отпустили с уроков, мы бежим по улице, кричим: «Ура! Мы победили!» Учителем у нас была Ольга Александровна Попова. Она жила в Людоговке. 
Рассказал Владимир Александ¬рович и о работе в колхозе «Путь к коммунизму», который сначала назывался «Путь к социализму». Колхозный сад был на территории деревни, где яблоки росли да смородина, чуть поодаль от Любимовки – пасека хозяйства и кроликоферма. Колхоз со временем присоединили к учхозу. 

– Напротив нас жил Гришин. Мы с ним работали на шерстобойке. В Любимовке она была. К нам ездили ильинские, монастырские, зеленовские, чинчуринские, нармонские и из-за Волги, из Полянок даже приезжали. Он шерстобойщиком был, а я мотористом. Четыре года вместе работали. Затем он в учхоз ушел, кузнецом. Я один два года работал. Потом КБО в Тетюшах организовали, и шерстобойка стала относиться к КБО. А я стал почтальоном трудиться и хлеб в магазин во¬зить. Жена в магазине работала. Потом мне поручили сбор молока. Скотины в деревне было много, примерно 70 коров. За сезон я возил на молокозавод 55 тонн молока, – рассказывает Владимир Александрович. 

Жили в Любимовке Никоноровы, Лифановы, Глазковы, Анохины, Гришины, и деревня не в одну улицу была. 
– Как с шоссейки съезжаешь – перекресток. Направо – Кутырки, налево – Горевка, а прямо – главная улица. На Горевке около 
13 домов было, а на Кутырках – еще больше. Там сейчас заросли, – делится Владимир -Александрович.
– Помню, бабушка пела: «На Кутырках, на бугре, хорошеньких только две. Одна – Катенька Кривова, друга – Катенька Глазкова», – добавляет Олег Евсеев. 
По словам нашего собеседника, если из Красной Поляны чаще всего люди уезжали в Копейск и Новокузнецк, то из Любимовки – в Тольятти, когда ГЭС строили. 
– А после войны на зиму девушки из деревни ездили в Горький, в няньки наниматься. Возвращались весной, на пароходе Горький – Астрахань приплывали. А парни дома работали, в колхозе. Ждали, когда первый пароход приплывет, девчонки приедут, весело будет, – вспоминает Владимир Александрович. 

Об истории возникновения Любимовки он рассказывает следующее:
– Чуть дальше по шоссейке, километра три, есть овражек. Там сначала Любимовка и была, только она Старой Любимовкой называлась. Основали ее люди, которые из Льяшева переселились, дворов двадцать. А там, на месте Старой Любимовки, только ручеек был, поэтому они сюда переселились. Да и расплодились. Ведь по 11 детей в семьях было. К примеру, на Кутырках – у Ивановых и Ефимовых. А Любимовка почему? Да полюбили они это место, вот и назвали так. 

Говоря о прошлом деревни, Олег Евсеев отмечает, что деревенским праздником была Троица. Своей церкви в Любимовке не было, она относилась к Троицкому храму в Тетюшах, как и Нармонка, и Людоговка. Значило это, что браки, рождения детей и смерти крестьян из этих населенных пунктов регистрировались в Тетюшах. И по большим христианским праздникам крестьяне ходили на службу в Троицкий собор. 
Прощаемся с Владимиром Александровичем, благодарим его за беседу и отправляемся дальше. Никакого внимания не обращают на нас пасущиеся белоснежные козы – обитатели по¬дворья Никоноровых, а вот цветастый голосистый петух провожает нас гордым взглядом. 
Из калитки дома у озера с опаской выглядывает пожилая женщина, но все же она выходит за ворота и соглашается побеседовать. Это Раиса Назарова, в сентябре ей будет 90 лет. 

– Я родом из Богдашкина, замуж вышла, жили в Ивановке около Кошки-Новотимбаева. В 1970 году сюда переехали. Поселок Ивановка кончился, а в  Кошки-Новотимбаеве не было жилья. Пятеро детей у нас было. Когда мы сюда переехали, школа еще была, но там только до первого класса учились, потом в Тетюшах, – делится наша собеседница. 
Идем с Олегом Николаевичем по мостику, который когда-то соединял основную улицу с Кутырками и Горевкой. Первые заросли американским кленом, не добраться до них. Как свидетельство того, что там когда-то жили люди, смотрит на нас из зарослей пустыми глазницами окон пятистенок без крыши, вернее будет сказать, то, что от него осталось. 
Вот уже и окраина деревни, деревенское кладбище по правую сторону, впереди – асфальтированная дорога, которую Владимир Никоноров называет шоссейкой. До свидания, деревня с ласковым названием! Долгих лет жизни тебе, Любимовка!