Один день из жизни сел Салмановка и Старая Кульметьевка Тетюшского района

Их не всегда можно с легкостью отыскать на карте Татарстана, но современное чудо техники - навигатор - уверенно прокладывает маршрут к этим точкам. Когда мы обратились к главе Кошки-Новотимбаевского сельского поселения Сергею Гаврилову с просьбой порекомендовать героев для очередного материала, он, не задумываясь, ответил: «Нина Мельникова и Геннадий Лапаев».

До Салмановки добираемся по асфальту. У меня, человека до работы в редакции плохо представлявшего жизнь сельчан, поездки в маленькие населенные пункты всегда вызывают бурю эмоций. Может потому, что люди здесь не избалованы благами цивилизации, а может, и по причине того, что здесь они чаще всего живут одной дружной семьей.

Съезжаем на проселочную дорогу. По далеко разбросанным друг от друга постройкам легко угадываем когда-то густонаселенную деревню. Но сейчас в пустых, брошенных сельчанами избах, хозяйничает только сентябрьский ветер.

Находим аккуратный дом с сиренью в палисаднике. Нас уже ждут.

Нина Мельникова - скромная, улыб­чивая женщина. В комнате тепло и уютно - недавно провели газовое отопление, на стенах - настоящие произведения искусства. «С детства вышиваю. Вот эту с шестого класса храню, папа тогда для нее сам рамку сделал», - показывает она одну из работ.

После окончания педагогического училища направили не в родное Ямбухтино, а в Салмановку. «Детей в то время было много, не только местных обучали, из окрестных сел ребята приходили. Наша школа считалась одной из лучших в районе, новая была. В коллективе я - самая молодая. Несмотря на это, с первых дней мне классное руководство доверили», - вспоминает Нина Григорьевна.

Вышла замуж за местного парня, родились трое детей. Четверть века прожили со свекровью одним домом, говорит, что очень благодарна ей: «Пока высшее образование получала, работала, дети всегда под присмотром были».

«В Салмановке я, как в семье, здесь практически каждый житель - мой ученик», - признается наша героиня. И это неудивительно, ведь за плечами тридцать семь лет педагогического стажа, из которых семнадцать - в качестве директора учебного заведения. В годы перестройки средств на школьные нужды практически не выделялось, даже мела не могли купить, приходилось искать его кусочки на развалинах построек. Только после 2000 года жизнь стала налаживаться.

Так бы и просидели до вечера в этом гостеприимном доме, за неспешной беседой с его хозяйкой о прожитых годах, в которых было все - и радости, и горести. Но мы торопились в Старую Кульметьевку.

Едем, не предупредив хозяев, в надежде на то, что застанем их дома. И опять - дорога по безлюдной улице. Правда, бросаются в глаза ухоженные избы, будто и не пустуют они вовсе. Но, как сообщил нам глава поселения, жилых здесь - всего две. Поэтому ту, которая принадлежит Лапаевым, мы нашли без труда.

Сидим с Геннадием Ильичом на лавочке, греемся в лучах осеннего солнца. Интересно слушать рассказы человека, который помнит оживленные старокульметьевские улочки.

«Сорок лет «за баранкой», - говорит он. Спрашиваем: «И ни разу место работы не меняли?». «Почему же? Были и быки, и лошади», - шутит Геннадий Ильич. Как оказалось, в юности, возил на этой живности сено и солому с полей в колхоз. До сих пор помнит клички своих «подопечных» - Казбек, Маркиз, Ласточка.

«Трудились всегда на износ, в семидесятые приходилось в Латвию ездить - удобрения из Тетюш туда доставляли. Дома практически не бывал. Отдыхали хоть и редко, но весело, часто в кругу товарищей. Уже и друзей многих похоронил, только я все «бултыхаюсь» на этом свете», - с тоской в голосе делится с нами мужчина.

С супругой в браке пятьдесят четыре года, срок немалый. В глубине души искренне порадовались за Геннадия Ильича, ведь одиночество ему не грозит: жена рядом, дети, внуки, правнуки навещают.

На прощание пожелали пожить подольше. Он поблагодарил, и чуть слышно произнес: «Вот как хорошо, на старости лет увижу свою фотографию в газете».

С чувством грусти покидали мы маленькие села. То ли от того, что нет возможности вернуть молодежь в глубинку, вдохнуть жизнь в школу и опустевшие дома, то ли от того, что в воздухе пахло ранней осенью.